Мир, где книги пишет искусственный интеллект, представить несложно. Уже сегодня генеративный ИИ все чаще мелькает в «соавторах» при написании текстов для блогов, сценариев и даже дипломных работ. Один из примеров литературной коллаборации человека и нейронной сети – сборник рассказов «Пытаясь проснуться», написанный Павлом Пепперштейном в соавторстве с AI-моделью ruGPT-3 компании «Сбер». Это первый в России подобный продукт, выпущенный издательством, который, конечно, заставляет задуматься о границах творчества, сути писательства и будущем литературы.

Книга, написанная во сне

История создания сборника звучит как фрагмент из фантастического романа. Писатель, уже известный книгами «Пражская ночь», «Мифогенная любовь каст» и «Эпоха аттракционов», решил объединить свои способности с возможностями искусственного интеллекта. Нейросеть ruGPT-3, специально обученная на текстах Пепперштейна и наследии классической литературы, создала половину из 24 рассказов, вошедших в сборник.

Работа нейросети, по мнению Пепперштейна, напоминала трансовый процесс. У писателя было ощущение, что «соавтор» находится между явью и сном, не совсем понимая, что выходит из-под «пера», откуда это пришло и зачем это нужно. Пребывая в непробужденном состоянии, нейросеть как будто «хотела» проснуться. По этой причине книгу так и назвали, а многие в этом месте сильно задумались о появлении новой формы сознания – искусственной, но стремящейся пробудиться.

«Редактированию не подлежит»

В издательстве прокомментировали, что рассказы опубликованы без правок в том виде, в котором искусственный интеллект их написал. Редактор Феликс Сандалов отобрал самые лучшие образцы машинного творчества. Отбором и вычиткой его вмешательство в работу нейросети ограничилось. Самому писателю творчество Нейро Пепперштейна (так назвали «соавтора») очень понравилось. Психоделический реализм, сгенерированный цифровым двойником, показался Павлу похожим на стиль его работ. В издательстве решили оставить интригу, предложив читателям угадать, who is who. «Думайте сами, решайте сами».

Сборник любопытен не только как эксперимент на стыке человеческого и машинного литературного творчества. Это вполне себе полноценное произведение современного искусства, основной задачей которого негласно объявили выход за рамки привычного. В сюжетах писатель и его «соавтор» виртуозно плавят реальность – читателя ждет метамодернистское прочтение «Репки», игры в шахматы, меняющие историю, белок забвения и колдуны.

Павел Пепперштейн – признанный мастер психоделического реализма. Для направления характерен синтез традиционной формы и «галлюциногенного» содержания. Коллаборация получилась в такой же стилистике. События часто развиваются хаотично, почти всегда – непредсказуемо. Сюрреализм вторгается в повествование неожиданным образом и кардинально меняет весь смысл.

Что будет дальше?

В истории есть примеры, когда писатели использовали неосознанное творчество для создания литературных «шедевров». Например, сюрреалисты заимствовали у Фрейда метод автоматического письма, выплескивая на бумагу все, что в голову пришло, без всякого критического анализа. Написанный таким образом текст не подвергался никакой редактуре. AI-литературное творчество – продолжение этой традиции. Только теперь «автоматизм» стал буквальным, а мы столкнулись с вопросом, что значит быть творцом.

Если Пепперштейн и его цифровой «двойник» создали книгу вместе, кто из них является автором – оба? Как вообще разделить машинное и человеческое творчество? «Пытаясь проснуться», очевидно, только начало. Не удивительно, если однажды мы возьмем в руки книгу, целиком написанную машиной, и не сможем отличить ее от «настоящей». С другой стороны, в истории много примеров, как новые технологии меняли искусство, не отменяя того, что было до.

Вспомним хотя бы появление фотографии, которая, как показалось, поставила под вопрос будущее живописи. Но, как мы знаем, никуда последняя не исчезла. Возможно, литература тоже, столкнувшись с вызовом конкуренции с искусственным интеллектом, найдет новую форму для выражения и новые способы взаимодействия с читателем. И, скорее всего, машины так и не смогут писать «живые» книги, от которых становится тепло на душе.